| Резюме: |  «Литература и жизнь — это как мозг и нога», — считает популярный российский писатель Роман Богословский Как стать писателем? Этот сакраментальный вопрос мы как раз и задали Роману Богословскому. Кстати, он не только писатель, но еще и журналист и даже рок–музыкант.
Впрочем, как выяснилось, сегодня времени на музыку у него почти не остается, ведь помимо литературного труда Роман занимается еще и журналистикой, пишет для самых различных изданий.
Его называют молодым литератором, хотя ему уже 36 лет. Богословский родился в Москве в 1981 году. Писать пытался с самого детства. Но только 10 лет назад, в 2007 году, пришло четкое понимание, что писательство — это то, чем надо заниматься по–настоящему.
В начале 2013 года была выпущена первая книга — «Театр морд», включившая в себя 10 рассказов, а также скандальную повесть «Мешанина», которая вызвала большой резонанс. В ней в сатирическом ключе были представлены культовые российские постмодернисты. Тут же появились отзывы. «Повесть «Мешанина» — яркая головокружительная вещь. Это вроде бы игра, но заряжает не по–детски. Автор — отличный стилист и стилизатор», — написал, в частности, писатель и общественный деятель Сергей Шаргунов. «Мешанина» — это точная сатира на сегодняшний российский «литературный процесс». Некоторые себя узнают и вряд ли обрадуются», — отметил в свою очередь писатель Владимир Козлов.
В общем, было ясно, что Богословский задел за живое. А что еще нужно, чтобы обратить на себя внимание? Положительные отклики собрал и роман «Трубач у врат зари», который рассказывает о нелегкой жизни молодого музыканта в переходные 90–е. Рецензия появилась и в нашей газете. А недавно Роман снова обратил на себя внимания, поддержав заявления Захарченко о Малороссии.
Из обычной семьи
— Так как же сегодня становятся писателями?
— Думаю, как и всегда. Никому сие неведомо, даже самому будущему писателю. Что–то на тебя накатывает, и ты понимаешь, что от письма тебе хорошо, это твое, ты то летаешь, то ползаешь, то смеешься, то плачешь, когда пишешь. И все это взаправду, все по–настоящему. Вот так. Однажды прикоснувшись к этому состоянию, с него уже не соскочишь. А если соскочишь — значит, это было временно, значит, искать надо себя где–то в другом месте. Но хотя бы один хороший рассказ в жизни каждый в состоянии написать. Это точно.
Если говорить о семье, то она самая обычная. Мои родители — педагоги. Мама — преподаватель фортепиано, отец — физкультуры. Самая большая их заслуга передо мной в том, что они мне никогда не мешали. И поддерживали все мои начинания — будь–то музыка или литература уже позже. Я вел себя как хотел, общался с кем хотел, делал что хотел. Постановка в рамки убила бы меня раньше, чем я смог хоть что–то осознать в жизни.
Первоначальные положительные влияния связаны тоже с родителями. У нас дома были самые разные пластинки: «Битлз», «Лед Зеппелин», «Бони Эм» и многие другие. Были у отца и бобины. Звучали «Альфа», «Круиз», Высоцкий, братья Жемчужные… Такие поразительно странные, но для того времени совершенно обычные сплавы. Все, что проникло в меня тогда с этой музыкой, осталось и поныне, переродившись в литературное творчество. Даже каждую новую книгу в шутку называю новым вышедшим альбомом.
Видите, как интересно? Всего лишь какие–то пластинки, бобины…
— Чем особенно гордитесь по жизни?
— Вовсе не своими книгами, а двумя дочками. Они замечательные. А еще горжусь двумя бабушками. Мне 36 лет, а у меня обе бабушки живы, представляете? Как ими не гордиться?
Народ всё же читает
— Роман, давайте начистоту: какой смысл писать, если люди сегодня все равно ничего не читают?
— Это странный вопрос, потому что тому, кому писать на роду написано (писать написано — ого, как завернул!), ему не очень важно, что сегодня или завтра делают и думают другие люди. Он просто пишет сам по себе. А написанное, скажем так, имеет полное право быть написанным без надежды даже на одного читателя. А то, что люди сегодня ничего не читают, большое заблуждение. Получаю массу писем (разумеется, в соцсетях — как сегодня принято), отзывов, сообщений. Втягиваюсь в полемику, обсуждая те или иные аспекты бытия, в том числе своего или чужого творчества. Так что ваше заявление, во–первых, слишком общее, а во–вторых, сама мысль уже устарела.
Что касается всех ста процентов населения, то понятно, что все читать не будут. Люди пользуются разными инструментами для познания мира. Книги — это лишь один из них, не лучше и не хуже остальных. Кто–то читает природу, кто–то — этикетку на пивной бутылке. Почему бы нет?
— А не дискредитировали ли себя писатели? Одни пишут слишком заумные вещи, другие делают какие–то громкие политические заявления, которые людям не нравятся. В итоге многие сегодня попросту не верят инженерам человеческих душ, как в свое время громко называли литераторов…
— Писатели — это такие же люди, как и все. В процентном соотношении они дискредитируют себя не более, чем остальные. В этом мире все строго пропорционально. С другой стороны, писатели же разные бывают. Кто–то кричит громче других, чтобы больше зарабатывать, кто–то пишет заумные вещи, чтобы поднять свою самооценку, кто–то пишет только для того, чтобы забыться, укрыться одеялом мглы, так сказать. Каждый выбирает своего автора. А верить писателям не нужно. Вон Солженицыну верили–верили, а он, оказывается, много где перегибал палочку. Лучше бы верили Хармсу: в хорошую шутку поверить куда полезнее, чем в специально подогнанную правду.
Творчество окормляет
— На ваш взгляд, куда сегодня движется русская литература?
— Она движется. Куда–то. Но не мне решать, куда именно. Главное, что движение есть, оно ощущается. На литературные премии приходит огромное количество текстов, рецензенты порой просто не могут все это прочитать. Люди в России пишут — это точно. Пишут много! Понятное дело, что цена всему массиву слов и предложений разная, но на то и существует институт литпремий, для этого и живут толстые журналы и литературные критики, чтобы помочь читателю разобраться во всем этом массиве. А многие читатели предпочитают разбираться сами. И на то имеют полное право.
— Кормит ли вас писательство?
— Нет. Пока только окормляет. И это уже огромный плюс…
— Остается время на хобби, какие–то увлечения?
— Поскольку очень люблю музыку, то одно из главных моих увлечений — ее прослушивание, обнаружение новых интересных коллективов и исполнителей. Кроме того, очень люблю кино. Я — фанат кинематографа с детства. Совсем недавно в мою жизнь пришли спорт и практика гештальт–медитаций. Все это вместе и формирует каждый мой день. Пропорции разные — в зависимости от настроения. Но круг вот такой.
Плюс, да, активно интересуюсь политикой. Как–то один известный писатель в приватной беседе мне сказал: «Политика придет за тобой». Тогда ему не поверил, посмеялся. Но сейчас мне уже не до смеха. Он оказался прав. Но не сказал бы, что политика — мое хобби. Оно не столь фатально. Хобби ты можешь заниматься или нет, а в политике ты постоянно: выходишь ли из дома или выходишь в сеть, ложишься спать или садишься есть суп. Все — ты уже в политике.
— Прочитал ваше мнение по поводу заявления Захарченко о Малороссии. Некоторые назвали данный проект чисто писательским. Вы согласны с этим?
— Согласен. Но здесь необходимы пояснения. Вот представьте себе, как две дворовые шайки каждый день бьются друг с другом. Однажды им это надоело по причине абсолютной бессмысленности, но вожаки обеих шаек оказались столь амбициозны, что не могут просто разойтись каждый в свой двор. Они сидят по разным сторонам дороги, члены их группировки то прячутся за деревьями и домами, то высовываются, кидаясь камнями друг в друга, но в целом ситуация явно затянулась. Плюс прохожие, которые ходят по этой улице. Они недовольные и злые. Сколько им терпеть непонятное холодное противостояние этих двух шаек? Ведь еще и шальной камень в затылок может прилететь…
И вдруг появляется человек, который говорит: давайте объединимся, потому что деление наше на две шайки уже не имеет никакого смысла. Все это пришло в упадок, все это не работает. Хватит кидаться камнями друг в друга. Давайте лучше пойдем поиграем в футбол или сходим в кино вместе. А потом выпьем, да и по домам.
Первое, что испытывают члены шайки, это удивление: как же мы сами до этого не додумались? И уже по большому счету все равно, что думают по этому поводу их амбициозные вожаки. На них наплевать. Люди увидели новую идею, которая гораздо лучше старой. Ведь им больше не придется сидеть затаившись с камнями и палками за деревьями по обе стороны дороги.
То, что проект «Малороссия» во многом литературный, не имеет никакого значения. Или, напротив, только это и имеет значение — как вам угодно. Главное, что это — живая идея. Литература и жизнь — это как мозг и нога: они сообщаются, работают вместе. Не единожды проекты, которые когда–то описывались в научной фантастике или в психологических триллерах, сходили со страниц в реальную жизнь. Так и здесь. Российско–новороссийско–украинские отношения зашли в какой–то бетонный шизофреничный тупик. И прекрасно, если литературная идея станет тем шагом, который обновит то, что не могут обновить политики в силу своего матричного и недалекого мышления.
Авторов проекта «Малороссия» знаю лично. Уверен, что этим людям можно доверять. Это, кстати, мое правило с глубокой юности: верь, доверяй и принимай близко к сердцу слова и поступки только тех, кого знаешь лично. Именно поэтому к разного рода выборам я отношусь больше, как к телепроектам. Как к «Дому–2» нежели как к реальности.
— Над чем сейчас работаете, что в планах?
— Буквально месяц назад закончил свой новый небольшой роман — «Зачем ты пришла? Или сага не только о сексе». Теперь занимаюсь доработками. А в голове тем временем уже сложилась еще одна вещь. Немного отдохну — и приступлю к ее реализации.
— Желаем творческих успехов!
Дмитрий МАРТ,
Москва — Рига. |